7. Курорт
На обочине стоит пожилой мужчина в тюбетейке, но в цивильном костюме и с орденскими планками на груди – ветеран Великой Отечественной. Подхожу, представляюсь. Узнав, что я из Москвы, ветеран расплывается в улыбке и начинает рассказывать о себе: «всю жизнь был учителем». В окрестных кишлаках нет ни одного взрослого таджика, который бы когда-то не учился у него. Преподавал русский язык (на самом деле по тому, как ветеран строил фразы, не скажешь). А когда-то учился в институте под Москвой. Перед выпуском ему разрешили набрать из выпуска 25 любых девчат на выбор, чтобы забрать их по распределению с собой в Таджикистан. Впоследствии 20 из этих девчат так и остались в Таджикистане навсегда.
Порассуждав о любви к русским, ветеран пообещал помочь мне поехать куда-нибудь в горы: «Подожди чуть-чуть. Скоро в Ходжа Оби Гарм пойдёт машина, я договорюсь, чтобы тебя взяли, там должны быть свободные места». И действительно минут через 10 около нас остановилась чёрная Волга, куда я и был любезно усажен. Как выяснилось за рулём зампред джамоат Варзоб-Кале (в переводе на понятный язык – зампред Варзобского кишлаксовета) по имени Файзали, рядом с ним – представитель одного из душанбинских ВУЗов. Оказывается, представители местной власти поехали собирать справки об отсрочках у уклонистов от армии в дальних кишлаках. В хорошую, однако, я попал компанию! Смех смехом, но зато нам были открыты любые двери, нас везде принимали, как дорогих гостей. Проехав несколько километров по трассе, мы свернули налево на просёлочную горную дорогу. На указателе значилось: «Ходжа Оби Гарм – 15 км». Но до него ещё надо было добраться. 
Асфальт очень быстро закончился, а дорога поднималась всё выше и выше по круто забирающей вверх спирали. Волга рычит, но упрямо лезет вверх. Подтекает радиатор, но и это не проблема. Долив из придорожного источника воды, мы двигаемся дальше. С одной стороны крутой, на глазах осыпающийся склон горы, с другой ущелье, на дне которой ручеёк – речка Ходжа Оби Гарм (похоже, в этих краях всё имеет одно и то же название). На берегах – ржавые скелеты машин, в разное время сорвавшиеся в пропасть. Говорят, трагедии случаются преимущественно зимой (несмотря на морозы до 20, а то и 30 градусов ниже нуля, таджики практически не покупают зимнюю резину, экономят). Вот и первая остановка. В переводе с таджикского ходжа – святой, об – вода, гарм – горячий. Таким образом Ходжа Оби Гарм – святой горячий источник. 
Горный курорт с горячими сероводородными и радоновыми источником, расположенный на южном склоне Гиссарского хребта. Сам видел градусник, на котором температура была около 90 градусов. Впрочем, там, где мы остановились - это ещё не сам курорт, а его предместье. Санаторий, построенный в советские времена, уже виден, но до него ещё надо добраться. Здесь же в здании бывшей поликлиники располагается небольшая частная здравница Сароб (по-русски - «мираж»), где тоже предлагают лечение горячими ваннами, но условия и обслуживание, разумеется, намного лучше. Здание полностью перестроено и приспособлено для проживания. Рядом – отдельное небольшое здание для процедур. Впрочем, и цена хороша – от 100 сомони с человека в сутки. Пока зампред занимался уклонистами, администратор любезно провёл меня по этажам, показал палаты, бар, бассейн, комнаты для приёма процедур. При этом администратор, представляя меня сотрудникам по-таджикски, упорно говорил слова «посол» и «русси». Интересно, что же такого сказал ему зампред, что вокруг меня так бегали!?
Осмотрев всё, мы двинулись дальше. Вот и сам курорт. По словам зампреда, это уже свыше 2000 м над уровнем моря. Некогда шикарное здание санатория сегодня выглядит не сказать, что плачевно, но сильно потрёпанным. Одно и двух-местные номера, скрипучие полы, старые паласы, прикрывающие облупившуюся половую доску и линолеум, сильно изношенные одеяла, лифты не работают. Оно и понятно: большое количество отдыхающих (до 900 человек одновременно) при скудном государственном финансировании. Хотя и цены в несколько раз ниже, чем в Саробе. Однако, заполненность почти стопроцентная. Говорят, здесь отдыхают в основном сотрудники госучреждений по профсоюзным путёвкам с большими скидками ну, и небольшое количество «новых таджиков». Зампред предложил мне здесь остаться, а осмотрев окрестности вернуться в Варзоб на такси. Прикинув, что непосредственно в санатории смотреть нечего, и максимум через полчаса мне предстоит искать таксиста, я предложил альтернативный вариант: если это не помешает встречам с уклонистами, я овощем катаюсь с Зампредом, посещая тем самым разных людей и удовлетворяя своё любопытство. Зампред согласился и пошёл по своим делам, предоставив меня самому себе. Сделав круг, я вернулся к машине. Зампред уже ждал: «Ну всё, сейчас зайдём к одному нашему сотруднику (он здесь отдыхает), а то, если узнает, что я тут был и к нему не зашёл, обидится, - сказал он. - Это не долго. И поедем дальше».Моё дело подневольное. Зайдём так зайдём. Поднимаемся на 4 этаж. Зампред ведёт себя по-хозяйски, показывая, где и что находится. Все здороваются, расшаркиваются. Прямо приятно.
Небольшой 2-х местный номер, набитый людьми. Но мы, войдя внутрь, не останавливаемся, а проходим насквозь на балкон с видом на горы. Сквозь дымку на вершинах некоторых из них видны снежные шапки. На балконе стол, заставленный спиртным и блюдами с едой. Вокруг несколько человек. Посередине сидит крупный полный наголо бритый мужчина с тяжёлой цепью на шее. Ни дать, ни взять – пахан, да и только. Все остальные лебезят вокруг, прислуживая. Как пошутил кто-то из присутствовавших: «это наш местный Чубайс». Здороваемся. Зампред говорит что-то по-таджикски. Опять проскальзывают слова «посол» и «русси». Мгновенно освобождаются три места: одно по центру напротив пахана, два чуть в стороне. Пытаюсь начать фотографировать, но меня почти силком сажают за стол прямо напротив пахана. Приносят пиалы с зелёным чаем. Пить хочется, но стрёмно. Больно уж не хочется вот так ненароком подцепить какую-нибудь заразу. Тем более, здесь в горах, и провести оставшееся время в обнимку с белым другом. Ловлю на себе недовольные взгляды. Пригубил чуть-чуть. На столе появляются две пустые пиалы и бутылка настойки «Золотой корень». С одной стороны алкоголь – лучше, чем еда, меньше шансов отравиться, тем более что явно люди при деньгах, значит спиртное не палёное, а с другой – как остановиться? Ну, хорошо, выпил рюмку, вторую, третью, а дальше? Надо закусывать, а есть опасно. Пахан наливает мне полпиалы. Я говорю, что, дескать, «не пью я». Вижу недовольство на лицах. Пришлось эти полпиалы выпить. Предлагают закусить. Благодарю, говорю, что не голоден и вообще не закусываю. Начинаются разговоры. Опять дифирамбы русским. К слову рассказываю двухдневной давности историю про Исламский центр в Душанбе, когда мне не советовали ходить в мечеть со словами, что там резали и продолжают резать неверных. Пахан реагирует однозначно: в каждом стаде есть паршивая овца.
Пахан признаёт, что всё, что у таджиков есть хорошего – образование, медицина, культура, наука - это от русских. Что таджики признают, что кормятся за счёт России и что из 7 млн населения Таджикистана 1,5 млн на заработках в России. Кто-то рассказывает, что учился в Москве то ли в МИСИ, то ли в МИИТе. В результате все сходятся на том, что всё пространство бывшего СССР, несмотря ни на что ощущают своей большой Родиной. Прямо приятно! Следующий тост: «За русских!» Опять пытаюсь отказаться, ссылаясь на этот раз на здоровье. На что пахан говорит: «Меня тоже сюда лечиться отправили на три дня, избавляться от лишнего веса. Сказали, есть 3 яблока в день, так я больше и не ем. Вон, водку пью, а ем только 3 яблока. Теперь водка кончилась (красноречиво смотрит под стол на батарею пустых бутылок), на коньяк перешли. Так что это лекарство. И вообще у нас есть хорошая пословица: таджик приходит в гости сам, а уходит тогда, когда этого захочет хозяин».- Слышь, Боходур, Джабраила позови! – отвлёкшись от разговора крикнул пахан в сторону.
- А он молится.
- А, молится, ну, и хрен с ним, пусть дальше молится, - неожиданно резко отреагировал пахан (это к вопросу о религиозности таджиков).
Из под манжета ветровки у бритого показалась смазанная синевато-зелёная татуировка. Тут я и вспомнил слова одного знакомого водителя-душанбинца: «Сейчас в Таджикистане уважают тех, кто раньше был либо ворами в законе, или просто бандитами».
Пиала в руке, в ней настойка. Пришлось снова выпить. А пахан хоть и уже слегка мутным взглядом, но хитро так на меня посматривает. Впрочем, почти сразу сменил гнев на милость: «Ладно, мы уважаем убеждения нашего почётного гостя. Андрей поступился принципами ради нашего гостеприимства, поэтому не будем его больше насильно заставлять пить».
Поглядываю втихоря на часы. Пора бы уже и собираться. Ситуацию спас зампред, сказав пахану, что у него работа, и нам пора.Продолжение следует
Здесь - место постоянного расположения текста отчёта на сайте Внедорожного клуба «Дебри»
